В заключение скажем еще несколько слов о корейских чекистах, обращая внимание на то, насколько похожи некоторые методы их деятельности. Сразу же вынуждены разочаровать тех, кто ждет от этой главы захватывающего описания спецопераций, отсылая желающих знать подробности на посвященные корейским спецслужбам и их войне статьи на сайте Agentura.ru. Сами по себе ни работа военной разведки, ни диверсионная деятельность одного корейского государства против другого в рамках изучаемой темы для нас особого интереса не представляют.
Одна из особенностей северокорейских спецслужб – почти полное отсутствие информации о них в открытой печати. Даже южнокорейские власти крайне неохотно делятся информацией о структуре и деятельности своих северокорейских коллег. Это не похоже на противостояние СССР и США, когда каждая из этих стран заваливала читателей материалами о деятельности спецслужб противника. Представляется, что неразглашение этой информации связано еще и с тем, что методы, применяемые по разные стороны 38 параллели, очень похожи.
Особенность Северной Кореи состоит в том, что обычная для бывших соцстран пара «военная разведка – политическая разведка» в ней заменена на триаду «военная разведка – политическая разведка – партийная разведка». Связано это с историей Трудовой Партии Кореи, где после формального объединения организаций Севера и Юга в составе ЦК был создан отдел, поначалу именовавшийся «Отделом связи» (кор. Ёнлак пу) – имелась в виду связь с подпольными организациями на юге. Считалось, что главной его задачей должно быть воссоздание коммунистического подполья в Южной Корее, но к 1970-м гг. стало окончательно ясно, что задача эта неосуществима, а отдел сосредоточился на общем руководстве всеми разведывательными операциями против Южной Кореи и превратился в главного координатора всех операций северокорейских спецслужб .
читать дальшеГлавной действующей спецслужбой страны является Министерство охраны безопасности государства - МОБГ (кор. Кукка анчжон повисон), в ведении которого находятся внутренняя и внешняя разведка, контрразведка и политический сыск . В отличие от КГБ, МОБГ не занимается охраной правительства и главы государства – эти функции поручены Командованию охраны (кор. Хови сарёнъбу), которое формально входит в состав вооруженных сил, но фактически является самостоятельной организацией.
Подобно своему советскому прототипу, МОБГ имеет разветвленную сеть местных управлений, доходящих до уровня уезда. Его представители действуют также при всех крупных организациях и учреждениях. В ведении МОБГ находятся и лагеря для политических преступников, которые в Северной Корее содержатся отдельно от уголовников .
Некоторые функции политической полиции выполняет также Министерство общественной безопасности – МОБ ( кор.Сахве анчжонсон), которое помимо борьбы с уголовной преступностью, обеспечения правопорядка и т. п., ведает системой прописки, а также осуществляет повседневный надзор за гражданами .
На Юге создание полноценной политической полиции произошло только при Пак Чжон Хи. Ли Сын Ман в решении политических проблем предпочитал полагаться на гангстеров или деятелей вроде полковника Ким Чжон Вона (он же Тигр-Ким), главного организатора бойни в Кочхане, который в начале 1957 г. был назначен руководителем Департамента полиции .
В первую очередь речь пойдет о ЦРУ Южной Кореи (англ. KCIA, кор. Чуънан чонбогук»). Обердорфер замечает, что, хотя название этой конторы должно было вызывать ассоциацию с аналогичной структурой США, по внутренней организации и комплексу обязанностей она напоминала даже не столько советское КГБ, сколько японскую тайную полицию довоенного образца.
ЦРУ не имело главного здания, с которым его можно было бы соотнести. Так создавалось впечатление, что оно везде и нигде. Несколько принадлежащих ему зданий было разбросано по Сеулу. Наиболее известным из них было находящееся в районе Намъен-дон, где производились допросы диссидентов. Условно говоря, именно оно занимало в массовом сознании нишу подвалов Лубянки.
ЦРУ РК отвечало не только за обеспечение безопасности страны, но и за добывание средств и проведение предвыборных кампаний (последнее не афишировалось). Камингс даже указывает на то, что такая концентрация вопросов финансовой поддержки правящего режима в руках ЦРУ ослабила коррупцию как общее явление, связанное с нелегальной помощью бизнесменов политикам в обмен на услуги .
Во время Четвертой Республики ЦРУ фактически превратилось в самостоятельную структуру, использующую свой административный ресурс для достижения «личных» целей, - при том, что уровень его контроля над обществом в это время не уступал ОГПУ 1930-х гг. в в СССР . По политическому весу оно было сравнимо с армией, а в неформальной иерархии его руководитель стоял очень близко к президенту и мог считаться политическим соперником Пак Чжон Хи .
Насколько высок был в связи с этим уровень лояльности спецслужб, сказать сложно. Даже про Ким Чжон Пхиля - первого директора ЦРУ и правую руку Пак Чжон Хи ходили активные слухи о том, что он пытался организовать переворот против Пака, но дело не выгорело. А в действиях убившего Пака Ким Чжэ Кю можно усмотреть ревность, которая начала проявляться тогда, когда, возвысив начальника своих телохранителей Ча Чи Чхоля, Пак Чжон Хи как бы начал создавать свою личную службу охраны, преданную только ему и, вероятно, нацеленную на предотвращение враждебных действий со стороны ЦРУ, которому, видимо, президент не доверял.
Впоследствии ЦРУ было переименовано в Агентство планирования национальной безопасности – АПНБ (кор. Ангибу). В 1994 г. правительство подписало с оппозицией в Национальной Ассамблее пакт о политическом нейтралитете спецслужб (стало называться Агентством по планированию национальной безопасности). Пакт предусматривал неиспользование разведки против легальной оппозиции, и в целом соблюдается до сего времени . Однако по оценке 1995 г., примерно 50% бюджета АПНБ тогда уходило на борьбу с внутренним врагом и контрразведку, а 50% - на врага внешнего.
В 1999 г. его снова переименовали в Национальную разведывательную службу, что, видимо, должно было подчеркнуть ее функцию как одного из ведомств, призванных служить интересам общества, а не всесильной силовой структуры. Даже его новая эмблема очень сильно напоминает аналогичную эмблему НАТО или американского ЦРУ.
На текущий момент южнокорейским спецслужбам в значительной степени удалось избавиться от того имиджа, который они заработали при военных . СМИ постоянно привлекают внимание к прошлой деятельности Ангибу, разоблачая их преступления во время военного режима. А на церемонии, посвященной тридцатисемилетию этой организации, была одобрена так называемая «Этическая хартия» из восьми пунктов, содержавшая заверения в политической нейтральности, предотвращении вмешательства Ангибу во внутриполитические дела и «обеспечение народа информацией высокого качества». Агентство пообещало минимально прибегать к использованию Закона о национальной безопасности в случаях «прославления Северной Кореи», передавая такие дела полиции или органам прокуратуры.
Операции спецслужб как Севера, так и Юга подчинены в основном задачам противостояния «идейным противникам», а также подавления внутренней оппозиции. При этом отмечаются склонность южан к промышленному шпионажу и наблюдение северокорейских спецслужб было за гражданами КНДР, находившимися на территории других стран.
Однако общего в их методах больше. Так, спецслужбы и Севера, и Юга вели (и, скорее всего, ведут сейчас) активную охоту за «впавшими в ересь» соотечественниками за пределами страны. Конечно, стараниями прессы в первую очередь вспоминаются действия северян по отлову студентов, которые учились в Москве и отказались возвращаться домой. В 1959 г. похищение студента Московской консерватории, которого пытались вывезти в Корею в чемодане с дипломатической почтой, вызвало небольшой дипломатический скандал и закончилось отзывом северокорейского посла из Москвы по личному указанию Хрущева. Незадолго до этого в Москве северокорейскими агентами был похищен Хо Ун Бэ, лидер оппозиционно настроенных студентов (впоследствии – известный историк и автор одной из наиболее известных антикимирсеновских книг), которому удалось спастись, выпрыгнув из окна посольства. По южнокорейским данным, с 1953 по 2000 гг. было похищено не менее 500 южнокорейских граждан (не считая экипажей рыболовных судов, оказавшихся в территориальных водах КНДР) .
Но можно вспомнить и аналогичные случаи в поведении спецслужб РК, среди которых похищение Ким Дэ Чжуна в 1973 г. Можно вспомнить и таинственное исчезновение в конце 1970-х гг. Ким Хён Ука, бывшего руководителя ЦРУ РК. Этот деятель, будучи в США, разгласил несколько фактов, связанных с режимом Пак Чжон Хи, и вскоре таинственно исчез по дороге из Нью-Йорка в Париж. Согласно одной из версий, он даже не был просто уничтожен южнокорейскими агентами, но выкраден, доставлен в Сеул и там застрелен лично Паком.
Впрочем, при Пак Чжон Хи и Чон Ду Хване спецслужбы часто шли на прямые провокации. Наиболее известная история случилась в 1967 г., когда несколько граждан РК, обучавшихся в Западной Германии, были обвинены в шпионаже, похищены оттуда и заключены в тюрьму. Дело сорвалось только из-за принципиальной позиции немецкого правительства.Источник